ВЕЧЕРИНКА.
Задёрнуты шторы.
А в доме, уж тёмном,
сидит у камина немая печаль.
Там плещется пламя,
оранжево – чёрным
Своим языком на поленья ворча.
И, облокотившись на крышку рояля,
Стоит за спиною усталая грусть.
И спела бы, может, да ноты пропали
И песни не вспомнить теперь наизусть.
А столик накрыт,
и приборы для чая
Расставлены чьей-то умелой рукой.
И чай разливает слепое отчаянье,
едва нарушая вечерний покой
Ещё не разувшись, стоит у порога,
Топчась, сомневаясь : войти – не войти,
Вся в инее белом, соседка – тревога,
Зашла на огонь : ей, видать, по пути.
И, слёзы глотая, не выказав вида,
Что плачет, от боли едва не крича,
Лежит на диване бедняжка – обида,
Заклятья и жалобы тихо шепча.
Но кто она, зимнего бала хозяйка?
Декабрьский вечер подходит к концу.
Снежинок вертлявых беспечная стайка
Прильнула, кружась, к ледяному крыльцу.
Лишь месяц, как чёрствая хлеба полушка,
То прятался в облаке, то выплывал.
Ну, что же, мои дорогие подружки,
На славу удался наш праздничный бал.