«Есть время, чей табель жесток…»
Есть время, чей табель жесток,
нагнавшее в мир прокуроров,
где пуля за хлеба кусок,
где слово под смертным надзором.
Есть время, что следом идёт, –
там грех убиенным отпущен,
и тризны приходит черёд,
чтоб черпать от жизни погуще.
И силится предков отмыть
потомок, но дедовский дёготь –
в эпохе, и времени нить,
в былое продев, не подёргать.
Там жизнь, как распыл, решена
на давнем лихом пепелище…
Такие уж есть времена,
и мы их – по счастию – чище.
И пламень, зароненный в грудь, –
всего лишь зачаток убогий,
но что из нас будет тянуть
единственный жребий эпохи?!
* * *