«Крестимый в городе Венёве…»
Крестимый в городе Венёве,
что посреди российских бед,
я плоти Боговой и крови
вкушал. Мне было восемь лет.
Когда бы возраста младенца
меня окутывала тьма…
Но нет! Куда мне было деться
от муки бедного ума?
И храм пропах как бы в хворобе,
где свечек плавился янтарь…
Потом кладбищенских надгробий
читал я жалостный букварь.
Там вязь кириллиц по граниту:
Остановись н пошлись…
А надо всем была разлита –
поднимешь взгляд – земная высь.
То вороньём, то облаками
перемежалась синева,
и снегом на могильный камень
спускался праздник Покрова.
А за стеной лежала площадь,
ведя до чайной по торцу,
где пустоту жевала лошадь
и жались голуби к крыльцу.
И меж озябшего народа,
что отирался у дверей,
прошел бочком рыжебородый
меня крестивший иерей.
И мир смеркающийся, Божий,
не поднося ко мне креста,
дыша овчиной и рогожей,
крестил Россией навсегда.
* * *