«Я иду с моей подкоркой…»
Я иду с моей подкоркой
по Никитскому бульвару,
листья, павшие на землю,
засыхая, умирают.
Я иду и наблюдаю
городские проявленья,
а подкорка их приемлет
через корку, что черствеет.
Мне идут навстречу дети,
и студенты, и старухи,
кто печален, а кто весел,
кто глядится, будто сбрендил.
Стайка юношей спесивых
над колодой карт склонилась,
как чеченцы, все чернявы,
знать, кого-то проиграют.
А еще одна старуха
одиноко на скамейке
разговаривает громко,
не с собой, а по мобиле.
У Есенина Сережи
фотографию на память
девочка бесстрашно просит,
чтобы сделал ей прохожий.
А еще другая тетка
на другой еще скамейке
опрокидывает в глотку
водку из стеклянной фляги,
там на дне ее немного,
тетка всасывает жидкость
и глядит окрест глазами,
что давно остекленели.
Я направлюсь к Бенетону
поглазеть, а не по делу,
у меня глаза живые,
я хочу сменить картинку.
В Бенетоне все красиво,
вещи новенькие шепчут:
вот твой выбор, дорогая,
выбери меня скорее.
Но подкорка в паре с коркой,
что затеяли прогулку,
от пьянчужки и от листьев,
павших мертвыми на землю,
ни за что не отпускают,
как приклеенные, мокнут.
Вот вам выбора свобода,
о которой все болтают.
6-8 ноября 2002
* * *