ПРИГОРОД
Деревья в железных заплатах,
как древние рыцари в латах,
стоят, охраняя дворец.
Хоронится в кронах крылатых
военный свинец.
Листва на дворцовом асфальте,
как блеклая память о смальте
старинной, о ярких панно.
Вот-вот из тумана Ринальди
появится. Но
не встретиться нам, и – насмарку
вдвоем променад у пруда.
Мой путь только краем по парку,
а дальше – туда,
где в улочке, тихой и сонной,
вблизи от дворцовых оград,
за скромной калиткой казенной
стоит интернат.
Здесь запах не школы – лаванды.
Здесь блеск и покой – на виду.
С путевкой бюро пропаганды
на встречу иду.
Задиры, друзья, первоклашки,
тычков и подножек парад!
В чернилах носы и кармашки,
где ручки лежат.
Но, прячась за узенький стволик
души семилетней, – как тать,
меня стережет алкоголик:
отец или мать.
И вдруг осекается детство,
и плечики падают ниц,
и смотрит тупое наследство
из бедных глазниц.
…Трава, точно выцветший гарус.
Застыл у газона «Икарус».
И сын Альбиона идет,
подняв объектив, точно парус,
у людных ворот.
Спешит он, до чуда охочий.
Еще бы! Пленил его зодчий.
А я оглянулся назад:
два лика земли моей отчей
друг в друга глядят.
1980