«Римское кладбище. Разве приснится…»
Римское кладбище. Разве приснится
это прибежище ларв.
«Пи-ни-я… Пи-ни-я…» – свищет синица.
Пиния. Лавр.
Каменно. Сухо. Ни цвели, ни гнили.
Сосны вросли в облака.
Жили недолго, зато хоронили –
чтоб на века.
Что, моя ящерка, – разве приснится,
как мы листвою ручьим.
С камня на камень брожу по гробницам –
черным, ничьим.
Или сижу под стеною, пропахшей
вечностью, сданной на вес,
на капители коринфской, упавшей
прямо с небес.
Так вот и шарим на полках разгрома,
словно, веками соря,
в пункте приема тяжелого лома
и вторсырья.
Сладко под лавром приемщику спится –
вместе его подождем.
Что, моя ящерка, что, моя птица,
что мы сдаем?
1997