«Сработанный еще рабами Рима…»
Сработанный еще рабами Рима,
передо мной дымился край земли.
И я вдохнул знакомый запах дыма –
как жгут у нас, листву и ветви жгли.
Горели тарабарские коряги –
сухой язык неведомых пород,
и сучья, покрасневшие от влаги,
ползли, как раки, задом наперед.
Костер дышал, в огне гноились корки,
и на меня взирал кровавый глаз.
Но запах дыма был такой же горький,
такой же сладкий был он, как у нас.
Я отогнал пустое наважденье,
немой души невысказанный труд.
Дыми, дыми, ненужное волненье,
послушные ветрила подождут.
Крик чаек, перебежка трясогузок
и ветер с моря, дышащий в лицо, –
куда нам плыть? Незримый мир так узок,
как в старый палец вросшее кольцо.
1997
* * *