3. «Ехали в поезде сутки, тряслись, общались…»
Ехали в поезде сутки, тряслись, общались
С культурными попутчицами, внекультурными соседями
В окнах ночь. Деревья от нас прочь мчались
Звёзды нас догоняли, соглятали, нас не ведели
С потолка неба просторного чёрно-хрустального,
С нами в Будущее мчались, с летом прощального.
Ехали в поезде сутки, тряслись, общались
На полустанках, стоянках с местным населением –
Дивились говору, товарам продаваемым, людям
Смеялись громко, ужасались нашим увеселениям –
Народ-то русский всё горький, задрипанный, всегда таким будет?
Эх! Росссея-мать, сестра-Украина, станицы,
Городки, сёла, Жмеринки, Сухиничи, Борщи –
Страшно в них жить и бессмысленно, пустые страницы
В глазах вертятся колёсами из пращи пущенными
Стучащими, минуты считающими
Жалко их, горестно, убого
А они – деловые и вовсе не причитающие.
Ехали в поезде сутки, читали, обедали
Чаи распивали в подстаканниках с варениками вишнёвыми
Свежекупленными, ужинали домашней кулинарии победами –
Яйцами, пирогами, это всё заедали полуфабрикатами дешёвыми.
В окнах то ли ещё Настоящее, то ли уже Прошлое –
Неслось, летело, стопорилось пространство-время тошное
Душное, размывалось дождём по стёклам, плакалось
На объедки августа в Одессу, к однокурснице дуэтом
Я без гроша в кармане, беднотой московской аколось –
Бюджеты наши не посчитаны, на какие обратно билеты?
А Натаха спокойная – разберёмся, сосчитаемся
О Кей! У Христа за пазухой, сыром в масле –
Не те, конечно, метафоры –
Гордость сохранить, независимость, надежды не гасли
Самолюбия не разбиты амфоры
В купе соседних республики потеют, сопят
Черноволосые на Нату плотоядно глядят –
Ей неприятно, немного боязно, мне завидно
Опять Человек-невидимка я, прозрачный, неощущаемый.