«Гордец нужды, чей хлеб безгрешен…»
Гордец нужды, чей хлеб безгрешен,
кто не должник в игре судеб,
он и обмерен, и обвешен
на торжище, пред коим слеп.
О, как глаза чужие колет
гроша не стоящая честь,
она свою краюху солит –
такой найдётся что поесть!
За куш, за кошт, за мясо с кровью
нахрапом не начнёт играть…
И светел взгляд, пока – здоровье,
пока не спрячут умирать.
И этот крах в житейском гоне
не знаменит – и есть ли он,
коль нет свидетелей агоний
и хоть каких-то похорон?
* * *