«Перезревший сентябрь, уходя по стерне…»
Перезревший сентябрь, уходя по стерне
прямо в небо, в иные дубравы,
что ж, в нагрянувший утренник, весь в седине,
жги морозцем унылые травы.
Обернёшься – как много здесь стало не жаль!
Откурлыкали выси… Как скоро
после всей воркотни появляется сталь
в крике ворона, в скрипе простора!
О святая неверность природы земной,
в животворном порыве к измене,
как всесущий учитель, не стой надо мной –
я оболтус не в первом колене!
Что уроки твои?.. Всё равно исхитрюсь
под пожизненной этой опекой
на засушенный цвет, на поющую грусть –
не в глаза, так во сне человека.
И трепещет осина на свежем холсте,
где кармина положено густо.
И вцепилось за вечность в своей простоте –
всё в слезах – ослушанье искусства.
* * *