«Была я деликатною с чужим…»
Была я деликатною с чужим,
коль выпадал дорожный добрый случай.
Мы все высокомерием грешим,
считая, что свое чужого лучше.
К тому же чья-то хваткая рука
в башку вбивала, что в такой стране я,
которая особо широка,
и человек в ней дышит всех вольнее.
Смекнула вмиг, как только мир возник,
где «вражьи голоса» никто не глушит,
что белый свет велик и многолик,
а мы других не хуже, но не лучше.
Завет иезуитский был забыт,
и я любила нежно и упрямо
парижский шик, монгольский жесткий быт
и нежноглазых деточек Вьетнама.
Я ощутила, что мы все – семья,
что нет чужой войны или победы,
чужому счастью радовалась я,
и стали мне близки чужие беды.
…Сегодня ты в беде, моя страна,
сломавшая крыло больная птица.
Ты, как и раньше, для меня – одна,
своя, моя, а будто заграница.
Всему, что словно сон, но не во сне,
хочу поверить и с надеждой внемлю.
И наконец-то пригодилось мне
умение любить чужую землю!
* * *