«Я выходил тоску мою ногами…»
Я выходил тоску мою ногами
и весь не умер, и остался цел.
И голос твой, пробившись в птичьем гаме,
на краешек сознанья прилетел.
Бываю в разговорах я неловок
и мне порой важнее смысла звук,
но я тебя зерном своих обмолвок
и оговорок выкормлю из рук.
Я выходил мою расплату с прошлым –
оно окрепнет, встанет на крыло,
и полетит, и клювом осторожным
еще случайно стукнет нам в стекло.
Но ты, но мы, перебирая ворох –
тот самый, где важнее смысла звук, –
обмолвок и лукавых оговорок,
мы просто не услышим этот стук.
1998
* * *