Советский апокриф
На площади, в полуденной Москве,
там, где Россия, Лета, Лорелея,
дитя прованское – мелодия Маснэ –
мечтала к маковке, а вышло – к Мавзолею.
Вошла – на цыпочках и, взором обведя
солдатика – при пушке и при ленте –
подув на прах, стучится в сон вождя,
не ведая, что сон сей перманентен…
Чем ей помочь, француженке, в глуши,
обитой мрамором? Что ей внушат, глупышке,
державное биение души
в сердцебиеньи полицейской вышки?
Что я скажу ей, что ей скажешь ты,
когда и нас, и прах передержали,
как брагу – до сивушной кислоты –
Москва-разлучница и сводница-держава?..