«Распрощались на пороге…»
Распрощались на пороге.
Жили. Память берегли.
В марте синие дороги
через сердце пролегли.
Отворились дальним зовам
всех Сезамов закрома.
Встали в небе бирюзовом
осиянные дома.
И однажды, в сумрак хрупкий,
прямиком к его жилью
приплыла она скорлупкой
по весеннему ручью.
И ко встрече не готовым
перед нею он предстал,
но ее в обличье новом
он немедленно узнал.
Сладил мачту для фрегата,
привязал за уголок
свой единственный, измятый,
весь заплаканный платок.
И душа под ломкой снастью,
прежний дом покинув свой,
поплыла навстречу счастью
на скорлупке заревой.
После этого поступка
долго-долго в час весны
были парус и скорлупка
в устье улицы видны.
Было видно всем на свете,
кто знаком и не знаком,
как, шутя, играет ветер
и скорлупкой и платком.
Как несутся без возврата,
как легко ему и ей —
много легче, чем когда-то
в грустном облике людей!
2000
* * *