«От долгих зим осевшей глоткою…»
От долгих зим осевшей глоткою
в застольях шёпотом пою.
Рассчитанный на жизнь короткую,
я песню преступил свою.
Смертельно жив… Но вкривь заверчено
чужое время на дворе,
и карты сброшены доверчивым.
Идёт игра. Я не в игре.
Как будто с шапкой-невидимкою
впал в параллельные миры.
Но слышно, как синицы тинькают
в просветах суетной игры.
Вот так, за шумом, за пределами
звучит серебряная нить.
И между складными, умелыми
придётся непонятным быть.
И свет над ночью, свет игольчатый
до звона тишиной объят,
и бубенцы, и колокольчики
пути в иное сторожат.
* * *