ИЗ МОРСКИХ ЭЛЕГИЙ
1.
Одна надежда на ветер. Тучи, сплошные тучи.
Обрывки – неразделимы, клочья – тягучи.
Пример, когда содержанью совсем безразлична форма.
И только у моря ломит волны в преддверьи шторма.
Старый ревматик! Мне бы твои болячки,
чтобы уметь так же, как ты, выходить из спячки.
Но я, гонимый волной, выхожу из моря,
расплевываясь с прибоем, с галькой вздоря.
Форма моих членов не в ладах с содержаньем
влаги в воздухе. Хохотом и визжаньем
чайки сопровождают паденье тела
на берегу, где соль оседает подобьем мела.
Круг очерчен. Лежу на камешках в виде сгустка
цивилизации. Рядом со мной трясогузка
безразлично скачет по своей дороге булыжной,
явно давая понять мне, что я здесь – лишний.
И впрямь, я для моря – никчемная и пустая
форма, которую можно, в дело пуская,
забить, предположим, галькой. Хотя и банально,
но можно сделать вполне профессионально.
Встаю в синяках, хватаюсь за поясницу.
Одна надежда на ветер: едва прояснится,
обсохну, взлечу или корни пущу на круче –
кроной распахивать тучи.
2.
Если бы море ушло – перед какою бездной
мы бы застыли! Местный
пейзаж превратился бы сразу
в тропу, неприметную глазу.
Если бы море ушло – и стали бы мы спускаться
в пучину, где, может статься,
и впрямь таятся богатства, а может – слава,
разве что всё, вероятно, ржаво.
Видимо, так и уходит время.
Обнажается дно, водоросли да каменья,
и глубины, о которых не думалось, может статься, –
разве что нет ни славы, ни богатства.
Уходит время, и ты замечаешь, как пустая робость
и пустые надежды образуют пропасть,
в которой нет ничего иного,
кроме заржавевшего слова.
Вот и все сравнение. Море остается на месте.
Брожу по берегу честь по чести,
не замечая, что бьется сердце в ответ прибою.
Чего и стою.
1978