ОТЗЫВ
Олегу Чухонцеву
О, как я понимаю Вас,
до слез, вдруг брызнувших из глаз,
когда меж стрехой и строкой
нить ссучена живой тоской:
в ней дождь, и ведро, и темно,
и сбудется, что суждено,
и смолоду вечерний свет,
как вешний след, вишневый цвет.
Вот ученик и вот урок
не ученный. И новый срок.
Срока огромные. Трясет
страну. А тот же ход работ.
Работа сеять и пахать,
работа печь, стихи писать,
работа огурцы солить,
работа бражничать и жить,
и видеть, утренней росой,
как птица тянет по косой,
уходит, зябко ежась, тень,
и будет полноценным день.
А тот, кто кровник и двойник,
к прозрачной пустоте приник,
меж небом маясь и умом,
его возьмем с собою в дом,
слегка добавим маяты
и отогреем у плиты,
накормим и положим спать,
дадим блокнот блокнот марать,
а сами тихо выйдем вон,
чтоб дом обжил получше он,
большой и малый, и любой,
где урожден и где живой.
И вот однажды, в некий час,
когда я понимаю вас,
у человечества в крови
больной восстанет ген любви.
Тот род единственный восстания
приму на площади Восстания
в зареванный морковный час,
когда я думаю о Вас.
13 марта 1998
* * *