«Днесь превращается в дненочно…»
Днесь превращается в дненочно,
и вновь свидание заочно,
и очной ставки не проси.
А следователь твой небесный
в досье добавит шрих нелестный,
и вновь по часовой оси
пойдёшь дорогой параллельных –
извилистых, узкоколейных,
до следующей кривизны –
до отреченья и свеченья,
до голого пересеченья,
как до январской белизны.
Под звон бубенчиков дорожных,
пустопорожних и острожных,
ты вечности тревожишь гул
вопросом: твой первопроходец,
твой иновидец, иноходец
в какие дебри завернул?
В какие сны? В какое небо?
Дождёшься встречи, словно хлеба,
и отмотаешь новый срок –
в счастливом противостоянье
помноженным на расстоянье
минутам, и взведешь курок
невидимого пистолета.
И будешь ждать зимы и лета.
И залетит на огонёк
души твоей пересечённой,
вновь увлеченной, уличённой,
хромой Пегас, родной конёк,
уставший от дороги дальней,
с бумагою официальной,
и приговор похож на стих
с печатью: что неправомочно
освобождение досрочно
от параллельности прямых…
* * *