«Есть дерево; не знаю, как зовут»
Есть дерево; не знаю, как зовут,
Но что-то в женском роде: как бы проза
В подвесках поэтических причуд.
Блатной романс. Японская береза.
У ней такая медная кора!
Она росла на даче у подружки
(Там, на участке, словно бы вчера,
Мы делали шалаш из раскладушки).
И мальчик, по-индейски меднокож,
Сливался с ней, обхватывал ногами
И плавно поднимался – так, что дрожь
По всем соседним кронам шла кругами.
Четырнадцатым летом, налегке,
Мы вйлики пасли, согнав к оврагу.
Трещал приемник. Где-то вдалеке,
Незримые, вползали танки в Прагу.
И к той древесной гладкости прильнуть
И уловить земное сотрясанье
Мешала только маленькая грудь,
Болевшая от всякого касанья.
Есть дерево: не знаю, как зовут,
Но всё оно, как смуглая прохлада,
Как первых стыдных мыслей детский зуд,
Осталось в глубине чужого сада.
И если этот ствол давно исчез,
Оставив по себе пенек надгробный,
Я мысленно целую круглый срез
Со всей историей внутриутробной.