«[О]н ростом вышел негусто…»
«[О]н ростом вышел негусто:
Просто Карлик – и все дела.
Он грустно взглянул на лангуста,
Что к чаю Жена принесла.
«Подай мне ружьишко и пульки
И подковку на счастье дай –
Я Уточку крошке-женульке
Подстрелю, так и знай!»
Она ружьишко достала,
Подковку сняла для него,
И булочку обещала
Испечь к возвращенью его.
И он, понапрасну словечки
Не тратя, побрел невпопад
На берег, где птички у речки
Так протяжно кричат;
Где Крабик ползет, и Омарчик
Клешней загребает пески,
Где Дельфинчики и Кальмарчик
Ныряют наперегонки;
Где мчит Жужелица, как циркачка,
Где прячется Жаба на дно,
Где Уток гоняет Собачка –
Там добычи полно!
И он снял ружьишко и вышел
На берег тихо, как сон –
И вдруг Голоса услышал
Отовсюду, со всех сторон.
И пели они, и рыдали,
И смеялись за пятерых,
И стоны тоски и печали
Слышались в них.
Они вдалеке разносились,
Скользя по траве и воде,
И, словно волчок, кружились
В усах его и бороде.
«Отмщенье! Мы жаждем мести!
Пусть Карлик послушает нас
И с нами оплачет вместе
Наш печальный рассказ!
Пускай он грезит спросонок,
Как Бычок на Луну мычит,
На Скрипке играет Котенок
И Ложка в Тарелке бренчит.
Пускай почтит грустным вздохом
Паучка, что в стакан забежал
И глупую мисс Неумёху
До смерти перепугал!
Пускай безумие Лета
Побольней ужалит его
И сердце, восторгом задето,
Задрожит в груди у него.
Пускай его наважденье
В объятья свои заключит
И громко, до самозабвенья,
Песнь Креветок звучит!
Такова уж Уткина доля:
Утенок молчит – ни бум-бум.
Пускай его на застолье
Украсят рис и изюм.
На вертеле над камином
С Судьбой он поспорит пускай!
Он не был нам другом старинным:
Стреляй же, стреляй!»
Он выстрелил – и замолчали
Тотчас Голоса над рекой.
И он, не зная печали,
Добычу отнес домой.
И, слопав всё, что Жена в печке
Успела испечь и сварить,
Он снова отправился к речке –
Селезня ей подстрелить!»
* * *