СИРИЙСКАЯ СОНАТИНА
Абракадабра букв арабских,
холмов приглушенные краски
и Хомса, Хамы краснозем…
Протяжный выдох муэдзина,
письмен таинственная сила…
Что будет: вдруг произнесем?
Оживши, росчерк их невинный,
сегодняшнее отодвинув,
давно минувшее вернет,
и вечный камень нам прошепчет,
что и в грядущем, и в прошедшем
все – жизнь в тисках одних тенёт.
Себя мы тратим, проживаем,
пространство временем сжимаем,
но не мелеет водоем
созданья рук и мирозданья…
Уйдем – а все, что вечным станет,
наследуя,
передаем.
Под зов тягучий муэдзина
я постигаю: все едино,
один питает нас исток,
едино нашей жизни русло,
сливаясь радостно и грустно,
едины Запад и Восток.
И кто здесь только ни селился –
на нынешней земле сирийской –
во все былые времена!
Иду по улице Алеппо.
Доброжелательно и слепо
вдаль сквозь меня глядит она.
А чем я так уж отличаюсь
от тех, кто, веселясь, печалясь,
под небом счастья и беды
средь добиблейских склонов этих
наивно и светло, как дети,
вершит свой путь, свои труды?..
Мы все – земли и века дети,
и каждый – только совладетель,
радетель блага и труда.
Так что же в хрупком мире нашем
смешными кулачками машем,
как будто будем жить всегда!
…Здесь прокатились орды-годы,
застыли в каменные своды,
преобразились в письмена.
Здесь я прошла… Какая малость!
И вечность надо мной смеялась.
И улыбалась мне она.
* * *