К ЭККЛЕЗИАСТУ
Июль, дождавшись повышенья в ранге,
Стал августом авгурским. А стрижи
Над крышами стригут, как бумеранги,
Метафизические витражи,
Оставленные томиком Спинозы,
Прочитанным на сон грядущий – и
Оправившим апостольские позы
В тфилин и талес. Ипостась судьи –
От века синекура и забава,
Особенно – в апостасийный год.
А мир и впрямь есть текст: его что справа
Читай налево, что наоборот –
Итог всегда один: на месте дома –
Пустырь, на месте храма – только храм.
История – издатель палиндромов
В трагической обложке. Черепам,
Презревшим узы брака со скелетом,
Удобнее стать чашей, но сложней
Претендовать на роль мощей. Монетам,
Повытряхнутым из кармана дней,
Не стоит обращаться к нумизмату,
Но можно посоветовать отдать-
ся за бутылку пива: двор и дату
На них никто не станет разбирать,
Как минимум, ближайшие полвека –
А там, вестимо, что Распятый даст.
…О нет, не подымай на это веко,
Шломо, Давидов сын, Экклезиаст,
А лучше последи, как к верхней раме
Льнет зыбкий комариный хоровод
И ласточки играют со стрижами –
А впрочем – кто их к ночи разберет.