ПЕТР И МАРИЯ
Триптих
1
Светает. Небо с землей повенчаны –
в сумерках растеклись.
На эшафоте – фигура женщины,
как обелиск.
Черное на черном – черным-черно.
А вокруг не вороны – так, воронье.
И в толпе трепещется злой гадюкой речь:
– Ах она изменщица!
– Голова ей с плеч!
Подлые подробности:
– Подлые дела!
– Ни стыда ни совести, с ключником спала! –
Треплют снова-заново, салят вновь и вновь
горе Государево и его любовь.
2
Смотрит Петр гневно и странно –
взглядом толпу прожжет.
Сорвался вдруг, растолкав охрану,
лезет на эшафот.
Лез, да споткнулся – пал на ступени,
к ней потянулся, припав на колени:
– Милая, Бог с нами! К черту этот сброд!
Я велю конями разогнать народ.
Ну, а полюбовника удавить велю.
Что стоишь спокойно так? Ну скажи: люблю! –
Гордый взор опаловый, как ответ без слов…
Горе Государево и его любовь.
3
Светает. Неба край запожарился –
кровавый клинок ножа.
Будто на углях жарился,
голос Петра дрожал:
– Ты прости, Мария, что жестоким был.
Не тебя казнил я – я себя убил.
Знать, не суждено нам… Так его люби. –
Палачу со стоном прохрипел: – Руби! –
Голова скатилась. Бьют колокола.
Небо отразилось в желтых куполах.
Купола и зарево – золото и кровь.
Горе Государево и его любовь.
1978