ЛАТЫНЬ
Тому, кто сподобился чувствовати латынь
С греческим вкупе по арсисам и морам,
Не скучен и славянский сонм пустынь
И иной постъязыческий кворум
Индоевропеизмов. Истовый масорет
До правнучьих лысин изучает Левит и Числа,
А латинянин кенствует, сиречь – творит обед
И с мистической ленью собирает урину смысла
В урны имперского мифа, чтоб хоть слегка простирнуть
Тоги республиканцев от крови поэтов. Свобода
Выбирать синтаксис, семантику или путь
Фонемы – прекрасна, но и она – лишь мода
На державность, когда ее акме давно позади,
Простясь с Катуллом и Плинием, словно невеста с розой,
И готские лексикографы с арианским крестом на груди
Золото эсквилинцев взбрызнут свинцом и бронзой
И выплавят серебро для европейских аптек
И парикастых немцев, набитых Петром в Россию,
Аки селедки в бочку – и весь осьмнадцатый век
Комкавших и коверкавших словеноросскую хрию
По палатинским выкройкам, без году десять веков
Перекраивавшихся в скрипториях германския ойкумены,
Чтоб на двенадцатый заявиться под русский кров
В чулках и пряжках парижской Мельпомены,
Прочесть анекдот Элиана с плутарховым житием
И угостить консервированным горошком от Цицерона.
О латынь! Ты забита кованым русским гвоздем
В мистерию империи, словно в лоно
Крестного древа, на коем Распятый Господь
Простер над языками невербальные длани,
Оставив цельнотканный хитон и ветхоадамову плоть
Легионерам – насмешливым, как истые латиняне.